СТРАШНАЯ СКАЗКА

Ох, Саша, сейчас будет страшная сказка. Вернее, страшненькая… Дети любят страшненькое, особенно перед сном. Не бойся, я сам боюсь. Но доктора говорят, что на детей страшное действует успокоительно – дети лучше спят, им потом снятся хорошие сны… Так что, оказывается, слушать страшненькие истории перед сном полезно.

Значит, так.

Жили-были три дружочка – Ужастик, Кошмарик и Катастрофик. Один лучше другого – то, что умел первый, то второй делал ещё отвратительней, а то, что творил третий, было вообще хуже некуда.

И вот они поспорили, кто из них страшнее для людей. Объявили Конкурс на лучшее Чудовище.

Ужастик сказал:

– Я пойду в школу и там буду на всех уроках ужасы устраивать.

Кошмарик сказал:

– А я пойду в больницу – пусть там узнают, что такое настоящая боль, настоящие кошмары.

А Катастрофик вообще ничего не стал говорить. Он молча спустился с небес и сделал в Москве наводнение.

– Ой! – закричали люди. – Ой, и ещё раз ой!

В школе Ужастик явился на урок химии и облил учащегося 8-го класса Игоря Дудкина азотной кислотой. Но весь ужас был в том, что учительница химии Вера Петровна поставила за этот опыт Дудкину пятёрку.

– Это ужасно! – сказал Ужастик и прыгнул сзади на Веру Петровну, как на лошадь.

Вера Петровна крикнула:

– И-го-го!

И понеслась по коридору. Ужастик сидел на ней верхом и ужасно хохотал.

Затем Ужастик прорычал Вере Петровне:

– Тпрру!

И спрыгнул с её спины. Но тут химичка хлопнула Ужастика по попке и прошипела:

– Я тебе не лошадь.

– Ты лошадь, – сказал Ужастик и тем самым окончательно превратил учительницу в лошадь.

– Это прекрасно! – сказал подоспевший к этому моменту учащийся 8-го класса Игорь Дудкин.

Ужастик пожал ему руку, и с этого дня они стали друзьями.

А в это время Кошмарик орудовал в больнице. Первым делом он надел белый халат и под видом главврача проник в палату, где лежали тяжело больные.

– Всем встать! – скомандовал он. – У нас сегодня дискотека.

Но больные даже не пошевелились.

– Вы что?.. Не любите танцевать? – спросил Кошмарик строгим тоном.

– Мы любим танцевать, но не сейчас! – простонали больные.

– Нет, – сказал Кошмарик строгим голосом. – Всем сегодня прописаны танцы! А кто не встанет и не затанцует, тому не поздоровится!

И включил принесённый с собой магнитофон. Взревела оглушительная музыка. Некоторые больные от неожиданности повскакивали с кроватей.

– Танцуют все! – закричал Кошмарик.

Двое больных упали в обморок. Трое забились в судорогах. Кто-то из парализованных застыл в положении «вприсядку». Кто-то вытянул вперёд руки, а кто-то протянул ноги.

Тут в палату вбежал настоящий главврач в окружении медсестёр и нянечек.

– Что происходит?.. Кто устроил это безобразие?

Однако выяснить это не удалось. Кошмарик уже исчез. Улетел в открытую форточку, которая слегка болталась на окне от ветра.

С того дня в этой больнице все форточки держат закрытыми, и когда больные просят их открыть, нянечки и медсёстры отвечают:

– Нет. Не велено.

И рассказывают новым больным о том, как в их больницу залетел какой-то Кошмарик и устроил кошмарную дискотеку.

Что касается Катастрофика, то про него, Саша, я ничего хорошего тебе не сумею рассказать. Ведь он, несомненно, победитель Конкурса на лучшее Чудовище.

Ты сама про его деяния знаешь. Ведь ты каждый день смотришь телевизор и сама всё видишь, всё понимаешь.

А лучше бы не видела и не понимала. Лучше бы в нашей жизни не было ни Ужастика, ни Кошмарика, ни, тем более, этого злодея Катастрофика с его постоянными катастрофами, которые каждый день он показывает по телевизору.

Лучше было бы, если все страшные и страшненькие сказки оставались сказками.

ПРО ДУНЬКУ

Полюбил Пронька Февроньку. И родилась у них Дунька. Эта их дочка, как только вышла на свет, сразу начала шкодить.

Выплюнула соску и говорит:

– Мамка, дай закурить!

Это были её первые слова. Февронька расстроилась и решила дать ей молока.

– Не хочу молока, хочу пивка! – пропищала Дунька, а Пронька, поскольку хороший отец, помчался в супермаркет за пивом, которое Дунька потом с удовольствием выпила.

Но это ещё что!

– Она у нас пысается! – с горечью сообщил Пронька Февроньке.

– Трудный ребёнок! – сказала Февронька и заплакала.

Решили отдать Дуньку в детский сад на перевоспитание. Так она и там себя проявила. Всем детям в гардеробе поменяла калоши и в ботиночки посыпала всем соли.

– Ты зачем это сделала, Дунечка? – спросила воспитательница.

– Больше не буду! – заявила Дунька и тут же остатками посолила детские пирожные, предназначавшиеся к ужину.

– Это вам на сладкое. Вы же любите сладенькое! – ухмыльнулась она, и захлопала ресничками.

А на следующий день взяла спички и подожгла детсадик. Приехала пожарная команда, спрашивает:

– Кто тот преступник, который совершил поджог?

Воспитательница, которая вывела и вытащила всех детей из огня ещё до приезда пожарной машины, взяла всю вину на себя:

– Это я, наверное, не выключила вовремя чайник, вот и загорелась старая проводка.

Пожарные погасили огонь и хотели было, усталые, уехать, да не вышло: маленькая Дуня схватила шланг и давай всех поливать водой – и пожарных и воспитательницу. Пока пожарные поняли, что происходит, воспитательница упала в обморок, лежит, причитает:

– Это всё я …я… Всё из-за меня!.. А вы не трогайте только нашу Дунечку. У неё несчастливое детство!..

Пожарные уехали, не тронув Дунечку. И всё было бы прекрасно, за исключением пепелища на месте детского садика.

Потом Дунька пошла в школу на улице Разгуляй.

Там она, соответственно, и разгулялась. Перво-наперво принесла в школу наркотики и стала ими угощать всех направо и налево.

Направо школьников, налево учителей.

Так что даже пришлось эту школу переименовать. Стала она называться так: «Первая московская наркотическая школа «Разгуляй».

Здесь всем дали очень хорошее образование. Научили «ширяться» и «балдеть».

Всё благодаря Дуньке.

Она сама была балда балдой, да и все кто к этой школе имел отношение, стали полнейшими обалдуями.

И вот настало время Дуньке замуж выходить. А где жениха найти?

Женихи в наше время на улице не валяются.

Но надо знать Дуньку – она поискала глазами вокруг и тотчас нашла себе одного, который валялся, другого, который валялся и третьего, который валялся, но при этом он ещё и лёжа пел.

Нет, Саша, он не пил, а именно пел, ты меня не путай.

Дело в том, что сейчас многие певцы поют лёжа. Ложатся с микрофоном на сцене и поют. Что поют – неважно, важно – как. Вот такого лежачего певца Дунька выбрала себе в женихи.

Звали его Серёга по прозвищу «Серьга».

Это потому что у него всюду и везде торчали серьги. В носу серьга, в ушах по серьге, щека проколота, брови, губы и даже в одном только пупке у него было шестнадцать серёжек – Дунька несколько раз принималась считать, но как дойдёт до одиннадцати – сразу сбивается, ей второй десяток был недоступен, ей эти цифры трудно поддавались, а слово «четырнадцать» она вообще выговорить не могла – всегда получалось «чертытнассать», и никак иначе!..

Пронька с Февронькой, конечно, обрадовались за своего ребёнка и стали ждать свадьбы.

И вот она состоялась.

Накануне Дунька пошла в баньку. Вместе с Серёгой. Попарились. Помылись. Полюбовались друг другом. Полюбились, конечно, тоже.

И началась гулянка.

С Серёжкиной стороны пришла родня, братва и гости.

И с Дунькиной – свои. Близкие, неблизкие, далёкие и давно забытые.

Всего человек триста. А может, пятьсот.

Ну, надрались, конечно.

И уж потом, конечно, передрались.